Он указал, что наличие нескольких проходов в заборе не свидетельствует о предоставлении свободного доступа к водоему общего пользования неопределенному кругу лиц, поскольку проходы оборудованы дверями с замками.
Один из экспертов считает: надо особо обратить внимание на указание ВС на то, что спорные участки как единые и неделимые в большей части были сформированы из акватории пруда и береговой полосы, поскольку эта оговорка может защитить собственников в будущем. Другой предположил: ответчики пытались доказать, что искусственно устроенный водоем не создает береговой линии общего пользования. Третий отметил, что сам по себе правовой вопрос, который был разрешен ВС РФ, относится к процессуальной сфере.
Верховный Суд вынес Определение по делу № 5-КГПР23-1-К2 о сносе ограждающего забора у земельных участков, расположенных возле пруда, который препятствует доступу неопределенного круга лиц к водному объекту.
Вступившими в законную силу решениями Троицкого районного суда г. Москвы от 29 марта 2017 г. по гражданским делам № и № были удовлетворены исковые требования межрайонного природоохранного прокурора г. Москвы к Юрию и Наталье Красноперовым, владевшим несколькими участками земли. Суд установил, что на момент образования спорных земельных участков ответчиков в 2002 г. и в настоящее время в их границах расположена часть акватории залива руслового пруда «Ильинский» и его береговой полосы, который является федеральной собственностью и водным объектом общего пользования. Соответственно, формирование и образование спорных участков из земель, покрытых поверхностным водным объектом, относящимся к госсобственности РФ, постановка их на кадастровый учет как объектов недвижимости и предоставление ответчикам в собственность в соответствии с актом органа местного самоуправления были неправомерными. Тем самым было признано недействительным образование трех земельных участков, аннулированы права ответчиков на них, а сведения о спорной земле были исключены из ЕГРН.
Спустя два года тот же суд также удовлетворил иск межрайонного природоохранного прокурора к Красноперовым о признании недействительным еще одного образования земельных участков. Тогда он счел доказанным факт расположения земельных участков в части акватории именно Ильинского руслового пруда и его береговой полосы, а не закрытого водоема в виде пруда-копани.
Затем межрайонный природоохранный прокурор г. Москвы обратился в суд с иском к Красноперовым о возложении обязанности освободить самовольно занятую акваторию пруда и его береговую полосу со ссылкой на вышеуказанные судебные акты. В иске отмечалось, что спорные участки земли огорожены единым забором совместно с иными земельными участками, принадлежащими ответчикам, однако те до сих пор не приняли никаких мер по их освобождению. Как указал прокурор, возведение в пределах береговой полосы и акватории водного объекта забора нарушает права и охраняемые законом интересы неопределенного круга лиц – граждан РФ, постоянно или временно пребывающих на территории водного объекта, на благоприятную окружающую среду, на свободный и беспрепятственный доступ к водным объектам общего пользования и использование их для личных и бытовых нужд.
Суд удовлетворил иск, а апелляция поддержала его решение. Далее кассация отменила эти судебные акты и вернула дело на новое рассмотрение в первую инстанцию, которая вновь удовлетворила иск природоохранного прокурора. Суд счел, что Красноперовы не принимают каких-либо мер по снесению забора, наличие которого нарушает права и охраняемые законом интересы неопределенного круга лиц. На ответчиков была возложена обязанность снести забор в течение 30 дней с момента вступления решения в законную силу. При неисполнении решения суда в установленный срок Госинспекция по контролю за использованием объектов недвижимости г. Москвы получала право на самостоятельное снесение забора с последующим взысканием с ответчиков понесенных затрат.
Апелляция отменила это решение и отказала в удовлетворении иска. Вторая инстанция пришла к выводу, что спорные земельные участки были предоставлены и заняты Красноперовыми на основании решений органов местного самоуправления, которые не признавались незаконными, а Департамент городского имущества г. Москвы предоставлял ответчикам спорную территорию для использования водного объекта в целях выращивания объектов аквакультуры, при этом Ильинский пруд и искусственный замкнутый пруд-копань, находящийся в столичной собственности, являются разными водными объектами, поставленными на учет в государственном водном реестре. Апелляционный суд добавил, что избранный истцом способ защиты не приведет к восстановлению законных интересов неопределенного круга лиц, так как согласно заключению строительно-технической и экологической экспертизы не имеется технической возможности демонтажа забора, расположенного в акватории и на береговой полосе Ильинского руслового пруда, поскольку это повлечет прямое нарушение запретов и ограничений, предусмотренных Водным и Лесным кодексами. Впоследствии кассация поддержала выводы апелляции.
В дальнейшем заместитель генпрокурора Игорь Ткачёв направил кассационное представление в Верховный Суд. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ отметила, что судебные акты по делам 2017 и 2019 гг. с участием сторон имеют преюдициальное значение при рассмотрении этого гражданского спора. Этими судебными актами было, в частности, установлено, что спорные участки были сформированы из акватории Ильинского пруда и береговой полосы как единые и неделимые в большей части. Таким образом, обстоятельства, касающиеся незаконного нахождения в собственности ответчиков в границах огороженных ими участков части водного объекта – акватории Ильинского пруда и его береговой полосы, а также факта незаконного установления ими забора высотой до 4,5 м по периметру залива пруда и по основной акватории пруда уже были предметом рассмотрения судебных инстанций и нашли свое подтверждение в судебных актах.
Доводы ответчиков об отсутствии залива пруда на момент образования земельных участков в их границах и об осуществлении ими работ по углублению участка, который впоследствии заполнился водой, образовав пруд-копань, были отклонены судами. Как отметил ВС, сам по себе факт предоставления в 2018 г. столичным Департаментом ЖКХ в Росводресурсы сведений о местоположении береговой линии (границе водного объекта), о ширине водоохраной зоны и прибрежной защитной полосе и внесения их в государственный водный реестр в отношении руслового пруда Ильинский и пруда без названия (пруд-копань) как отдельных объектов не свидетельствует о правомерности возведения ответчиками забора, огораживающего акваторию пруда и его береговую полосу.
Согласно положениям Водного кодекса поверхностные водные объекты, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, являются водными объектами общего пользования (т.е. общедоступными ресурсами), каждый гражданин вправе иметь доступ к ним и бесплатно использовать их для личных и бытовых нужд, если иное не предусмотрено данным Кодексом, другими федеральными законами. «Вместе с тем материалы дела не содержат сведений о наличии свободного доступа граждан к спорному водному объекту общего пользования – русловому пруду Ильинский, часть акватории и береговой полосы которого огорожены забором, возведенным ответчиками, при этом наличие нескольких проходов в данном заборе о предоставлении свободного доступа к водоему общего пользования неопределенному кругу лиц не свидетельствует, поскольку проходы оборудованы дверями с замками, что, в свою очередь, предоставляет возможность ответчикам ограничивать доступ к спорному водному объекту по своему усмотрению в любое время», – отмечено в определении ВС.
В нем также указано, что экспертное заключение, на которое ссылалась апелляция, не содержит выводов об отсутствии именно технической возможности сноса забора, указание на отсутствие такой возможности обусловлено ссылками эксперта на запреты, установленные нормами действующего законодательством, т.е. правовой оценкой, что в компетенцию эксперта не входит. В связи с этим ВС отменил судебные акты апелляции и кассации, оставив в силе решение первой инстанции.
Партнер юридической фирмы «БИЭЛ» Николай Сапожников отметил, что с учетом ранее вынесенных судебных актов, которые уже установили статус спорного водного объекта как руслового пруда общего пользования и признали незаконным межевание участков, а также отсутствующим право собственности ответчиков на сами участки, остается только удивляться, что такой спор дошел до Верховного Суда. «ВС РФ еще в своем Обзоре судебной практики № 2 (2019) определил критерии тех водных объектов, которые могут находиться в частной собственности. В п. 23 обзора разъяснялось, что в собственности субъектов РФ, муниципальных образований, физических и юридических лиц могут находиться только пруды (состоящие из поверхностных вод и покрытых ими земель в пределах береговой линии), обладающие признаками изолированности и обособленности от других поверхностных водных объектов, т.е. не имеющие гидравлической связи с иными водными объектами. Если пруд не обособлен и не изолирован от других поверхностных водных объектов и имеет с ними гидравлическую связь, он относится к собственности РФ, в том числе когда он образован на водотоке (реке, ручье, канале) с помощью водонапорного сооружения. На землях, покрытых поверхностными водами, не осуществляется образование земельных участков. Также было разъяснено, что пруды состоят из поверхностных вод и покрытых ими земель в пределах береговой линии, поэтому если водный объект относится к федеральной собственности, то его составная часть – покрытая поверхностными водами земля в пределах береговой линии – тоже является федеральной собственностью», – напомнил он.
По словам эксперта, при этом земельный участок как объект земельных отношений не формируется – в пользование предоставляется водный объект на основании договора водопользования или решения о предоставлении водного объекта в пользование (ст. 11 ВК РФ). «Поэтому определение ВС представляется очевидным с учетом предшествующих преюдициальных актов. Больше вопросов вызывают те обстоятельства, которые должны были рассматриваться в ходе предшествовавшего дела. Так, можно предположить, что границы выделенных ответчикам в собственность участков включали не только площадь водного объекта в пределах береговой линии, но и его береговую полосу, а также иную («сухопутную») территорию. Если это так, то остается не вполне понятным, почему участки были сняты с учета, а не уточнены их границы. То есть ответчики были лишены полностью права собственности на всю площадь участка. В связи с этим надо особо обратить внимание на указание ВС на то, что спорные участки как единые и неделимые в большей части были сформированы из акватории пруда и береговой полосы. Остается надеется, что эта оговорка защитит собственников участков, когда этот прецедент будут применять на местах», – выразил надежду Николай Сапожников.
Директор юридической компании «КОНУС» Алексей Силиванов полагает, что сам по себе правовой вопрос, который был разрешен Верховным Судом РФ, относится к процессуальной сфере. «Судебные акты нижестоящих инстанций были отменены по процессуальным основаниям – принимая решение, суды не учли результаты ранее рассмотренных судебных дел, имеющие преюдициальное значение. В этом деле спор возник по поводу возложения обязанности по сносу самовольно возведенного ограждающего забора на береговой территории и акватории пруда. При этом вступившим в силу решением суда право собственности ответчиков на огражденные участки признано отсутствующим, формирование и постановка на кадастровый учет земельных участков – незаконными. Интерес представляют мотивы, которыми руководствовались суды, отклоняя преюдицию. Суды со ссылкой на экспертное заключение указали на то, что демонтаж забора нанесет существенный вред окружающей природной среде, а также сослались на то, что решения органов местного самоуправления о предоставлении земельных участков незаконными не признавались. Однако эти доводы были отклонены Верховным Судом при кассационном рассмотрении, поскольку ранее вынесенные судебные акты имеют обязательную силу, проигнорировать их нельзя и вывод о незаконности занятия акватории пруда не может быть пересмотрен в новом судебном процессе», – подчеркнул он.
Адвокат LEbEdEV & barristers Антон Лебедев предположил: ответчики в этом деле пытались доказать, что искусственно устроенный водоем не создает береговой линии общего пользования. «В результате собственность они потеряли, а забор остался. Однако какой в этом толк, если земельные участки были образованы с нарушением закона? По иску о демонтаже ограждения суд первой инстанции удовлетворил требования прокуратуры. Вторая инстанция отменила решение, основываясь на заключении специалистов АНО ЮЦ “Правовая Экспертиза”, которое дало удивительное заключение о том, что “технической возможности демонтажа забора, расположенного в акватории и на береговой полосе Ильинского руслового пруда, не имеется”. Верховный Суд указал на преюдицию ранее вынесенных судебных актов и недостатки выводов экспертного заключения», – заметил он.
Зинаида Павлова
